Сезон Маршей - Страница 79

— Я не согласен, — сказал Майкл.

— По какому пункту?

— Вы сами знаете.

Прислужники Моники беспокойно заерзали. Картер обнаружил что-то занимательное в узоре салфетки. Ничто так не выводило Монику Тайлер из себя, как прямой вызов, брошенный кем-то из стоящих ниже на иерархической лестнице.

— Кто-то нанял Октября, чтобы убить Ахмеда Хусейна. Кто-то обеспечивает его надежным жильем, снабжает деньгами, документами. Мы должны вычислить его спонсоров. Это наша работа, Моника. Наша, а не правоохранительных органов.

— Вы исходите из предположения, что в Каире действовал именно Октябрь, а не кто-то другой. Но Ахмеда Хусейна могли ликвидировать израильтяне. Его мог застрелить боевик «Хамаса». Или киллер, посланный ООП.

— Назвать можно кого угодно, но Хусейна застрелил Октябрь.

— Я не согласна. — Моника улыбнулась, показав, что воспользовалась фразой Майкла умышленно. Взгляд ее скользил по противнику, словно отыскивая место, куда можно было бы вонзить кинжал.

Майкл отступил.

— И чем вы предлагаете мне заняться?

— Процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке держится, можно сказать, на кислородной подушке. «Хамас» продолжает взрывать бомбы в Иерусалиме, и есть указания на то, что «Меч Газы» планирует проведение серии террористических актов в Европе. По всей вероятности, их целью станут американцы. Я хочу, чтобы вы довели до конца подготовку конференции по Северной Ирландии и переключились затем на палестинцев.

— А если меня это не заинтересует?

— Тогда, боюсь, ваше возвращение в Центральное Разведывательное Управление — при всей его блистательности — окажется весьма краткосрочным.

Мортон Данн был для Управления тем же, кем был Кью для бондовской секретной службы. Заместитель начальника Бюро технических служб, Данн изготавливал взрывающиеся ручки и высокочастотные микрофоны-передатчики, которые можно спрятать в пряжку ремня. Выпускник Массачусетского технологического института, прекрасный инженер-электрик, он мог бы получать в пять раз больше, работая в частном секторе. Данн предпочел Управление, потому что его всегда привлекала загадочная атрибутика шпионажа. В свободное время он занимался починкой допотопных шпионских фотоаппаратов и оружия, хранившихся в музее ЦРУ. Помимо всего прочего, Данн был еще и одним из лучших в мире разработчиков летательных устройств и по выходным испытывал свои творения на площади перед памятником Вашингтону. Однажды он с помощью установленной на змее миниатюрной камеры высокого разрешения получил несколько прекрасных детальных снимков южной лужайки Белого Дома.

— Я так понимаю, что разрешение у вас есть, — проворчал Данн, усаживаясь перед большим монитором. Худой, высокий, бледный, как троглодит, с очками в тонкой металлической оправе, постоянно соскальзывающими с узкой переносицы, он выглядел типичным изобретателем, какими их показывают в кино. — Вы же понимаете, что я не имею права делать это без разрешения вашего шефа.

— Бумажку я принесу попозже, а фотографии нужны сейчас.

Данн положил пальцы на клавиатуру.

— Имя?

— Октябрь. Тот самый, которым мы занимались в прошлом месяце, когда готовили запрос в Интерпол.

— Да-да, помню. — Он быстро набрал имя, и через секунду на экране появилось лицо киллера. — И что вы от меня хотите?

— Думаю, он мог попытаться изменить внешность с помощью пластической операции, — сказал Майкл. — Я почти уверен, что его лицом занимался француз по имени Морис Леру.

— Доктор Леру хороший специалист и сделать он мог многое.

— Вы можете показать мне несколько вариантов? Предположим, с изменением волос, подбородка и в таком духе.

— На это нужно время.

— Я подожду.

— Тогда садитесь вон там, — сказал Данн. — И, ради Бога, Осборн, ни к чему не притрагивайтесь.

Было уже за полночь, когда служебный автомобиль доставил Монику Тайлер к жилому комплексу в Харбор-Плейс на окраине Джорджтауна. Телохранитель открыл дверцу, провел ее к лифту, поднялся с ней на нужный этаж и остался у двери квартиры, когда она вошла.

Моника открыла воду в ванной и разделась. В Лондоне было почти утро. Директор всегда рано вставал, и она знала, что через несколько минут он уже сядет за стол. Забравшись в ванну, Моника наконец позволила себе расслабиться и отдохнуть. Нежиться долго она не стала и через четверть часа, накинув толстый белый халат, прошла в гостиную.

На столе красного дерева стояли три телефона: стандартный восьмилинейный, внутренний для связи с Лэнгли и специальный, защищенный от прослушивания, позволявший свободно обсуждать любые вопросы. Старинные золотые часы, подарок от ее бывшей фирмы на Уолл-стрите, показывали 12:45.

Моника вздохнула, вспоминая все те обстоятельства — случайности, политические союзы, интуитивные решения, — которые вознесли ее на вершину карьеры, позволив занять место директора Центрального Разведывательного Управления. Она закончила Йельскую школу права со вторым в классе результатом, но вместо того, чтобы идти на работу в какую-нибудь крупную фирму, добавила к своему резюме степень магистра управления и отправилась на Уолл-стрит, чтобы делать деньги. Там ей посчастливилось познакомиться с Роналдом Кларком, человеком умным и деловым, собиравшим средства в фонд партии и постоянно занимавшим высокие посты, когда Белый Дом попадал под контроль республиканцев. Вместе с Кларком Моника работала в министерстве финансов, государственном департаменте, министерстве торговли и министерстве обороны. Когда президент Бекуит назначил Кларка директором ЦРУ, Моника стала исполнительным директором, вторым по влиянию человеком в Управлении, а после того, как ее покровитель ушел в отставку, пролоббировала собственную кандидатуру на высший пост в разведывательной службе.